Фотограф Альфред Стиглиц (Alfred Stieglitz)

Альфред Стиглиц (Alfred Stieglitz) родился в США, в штате Нью-Джерси, в Хобокене в самый первый день нового 1864 года - 1 января. Его родители – богатая еврейская семья, эмигрировавшая в Америку из Германии. Когда мальчику было 11 лет, он очень любил бывать в местном фотоателье и наблюдать за чудесами, происходящими в фотолаборатории. Как-то он увидел, как фотограф ретушировал негативы. Старый мастер объяснил Альфреду, зачем нужна ретушь: для того, чтобы человек на фотографии выглядел более естественным. «Я бы не стал этого делать» - не стесняясь, ответил паренёк профессионалу. Эту историю исследователи жизни и творчества великого фотомастера, для того чтобы подчеркнуть его легендарность, обычно начинают со слов «рассказывают, что.». Но, что интересно, даже тогда, когда имя Стиглица уже было известно всему миру, мастер никогда не ретушировал свои негативы.

В 1881 году семейство Стиглицев вернулось на родину с целью дать своим детям классическое европейское образование. Вскоре после возвращения Альфред поступает на машиностроительный факультет Берлинской Высшей технической школы. В первые же месяцы жизни в Германии молодой человек увлекся живописью, литературой, авангардным искусством, познакомился с его представителями. А вскоре, в 1883 году, прогуливаясь по одной из берлинских улиц, он забрел в магазин и увидел на его витрине фотокамеру. Молодой человек купил ее. Фотокамера просто очаровала Альфреда. Он с ней не расстался долгое время. Фотография стала увлечением студента. А потом это увлечение переросло в страсть. Первое время он занимался любимым делом под руководством Германа Вильяма Фогеля, профессора-фотохимика. Но, тем не менее, основные уроки фотографии Стиглицу преподал окружающий мир.

Во время своих многочисленных путешествий по Европе молодой Стиглиц практически не разлучался с фотокамерой. Он очень много фотографировал. В объектив Альфреда попадали и крестьяне, и рыбаки, и жители разных европейских городов. Не чужды ему были и пейзажи, причем, как городские, так и сельские. Для Стиглица этот начальный период творчества был временем экспериментов. Альфреда тогда больше привлекали технические возможности фотографии. Один из его снимков того времени был сделан с экспозицией ровно сутки: 24 часа! На нем был изображен автомобиль, стоящий в темном подвале. Всё освещение - одна тусклая лампа. Техника фотографии и фотоискусство увлекало Альфреда всё больше и больше. И уже в 1887 году в Лондоне, на конкурсе фотографов-любителей он получает свою первую заслуженную награду - серебряную медаль. Вручал её Стиглицу сам Питер Генри Эмерсон, автор известной книги «Натуралистическая фотография для изучающих искусство».

В 1890 году Альфред Стиглиц вернулся на свою родину, в Нью-Йорк. И стал партнером в фирме, которая изготавливала фотогравюры (Photochrome Engraving Company). Но главной страстью начинающего коммерсанта так и осталась фотография. И фотография любила Альфреда. За последнее десятилетие 19 века фотограф стал обладателем полутора сотен наград, полученных им не только у себя на родине, но и во многих других странах мира. Причина тому – не только феноменальный талант Стиглица, но и его вызывающая восхищение трудоспособность. Он считал, что при съемке первым делом нужно выбрать место, а потом изучать линии объектов, различные виды освещения. Нужно так же наблюдать за изменениями, происходящими в кадре, за людьми, которые в нем появляются и исчезают. Необходимо дождаться момента, в который композиция будущего снимка придет в полную гармонию. А этого порой приходится ждать часами. Один из известных снимков Стиглица – «Пятая авеню зимой», был сделан 22 февраля 1893 года. Три часа в сильную метель автор выжидал подходящий момент! Вот как он сам потом об этом рассказывал: «Перспектива улицы выглядела очень многообещающе... Но не было сюжета, не было драмы. Через три часа на улице появилась конка, которая пробивалась сквозь метель и летела прямо на меня. Возница хлестал лошадей по бокам. Это было то, чего я ждал». К одному и тому же объекту мастер возвращался порой по много раз, зачастую спустя недели и месяцы. Он признавался, что порой даже не знал, чего каждый раз ждал от этого объекта. Однажды отец спросил Альфреда: зачем ты так много раз фотографируешь это здание? Фотограф ответил: Я просто выжидаю момент, когда само здание двинется на меня. Ведь оно - образ всей Америки, и я хочу уловить этот образ. Стиглиц не старался искать экзотическую натуру. Он любил, как он сам говорил, исследовать исследованное. И находил сюжеты для снимков порой у самой двери своего дома.

С самого начала своей творческой деятельности в области фотографии Альфред чувствовал некое пренебрежение художественной элиты к своему творчеству. Его приятели-художники открыто говорили Стиглицу, что они завидуют ему. Считали, что его фотографии намного лучше, чем их картины. «Но ведь фотография – это не искусство» - считали художники. Альфред не понимал тогда, как возможно такое: с одной стороны считать работу восхитительной. а с другой – полностью отвергать её как нерукотворную. Фотографа возмущало то, что художники ставили свои работы намного выше его работ только из за того, что они созданы руками. Он не мог смириться с этим и начал бороться за признание фотографии новым художественным средством самовыражения автора, за то, чтобы искусство фотографии было уравнено в правах с другими формами и видами изобразительных искусств.

В 1893 году Альфред Стиглиц возглавил журнал «Американский фотограф-любитель» («American Amateur Photographer»). Но очень скоро в коллективе возникли проблемы. Коллеги стали считать нового главного редактора излишне авторитарным, и уже в 1896 году он покидает журнал. И почти сразу же берется за мало кому тогда известный журнал «Camera Notes», который выходил под покровительством общества любителей фотографии «The Camera Club of New York». Это издание было серьезно ограничено в финансовом положении, по причине крайней экономии его авторы и фотографы (за редким исключением) даже не получали гонорар. В определенные периоды издание журнала было настолько убыточным, что редактору приходилось вкладывать в его производство личные средства, благо, что средства на это у Стиглица были. Но всё это не смущало редактора. Ведь теперь он имел отличную трибуну для того, чтобы продвигать свои идеи, популяризировать себя и своих друзей как фотографов.

В начале 1902 года Чарльз Де Кэй, директор «National Arts Club», предложил Алфреду Стиглицу заняться организацией фотовыставки современных американских мастеров. В клубе разгорелись тогда нешуточные страсти. Повод – чьи работы должны участвовать в этой выставке. Стиглиц, как организатор, не мог добиться единодушия среди коллег. И тогда он принял хитрое решение: за две недели до открытия выставки из сторонников своей точки зрения он сформировал инициативную группу, которой и поручил заняться отбором работ. Интересно, что эта группа вошла в историю фотографии под названием «Photo-Secession». Датой ее основания считается 17 февраля 1902 года.

На открытии этой выставки, которая впоследствии имела огромный успех, Гертруда Кейзебир,  американский фотограф, один из крупнейших мастеров пикториализма, прилюдно спросила Стиглица: Что это за группа, и может ли она считать себя её членом. Стиглиц парировал: - А вы сами чувствуете себя её членом? Гертруда ответила утвердительно. Тогда Альфред улыбнулся: – Ну вот и славно. Этого уже достаточно. Но когда этот же вопрос ему задал Чарльз Берг, участник только что открывшейся выставки, Стиглиц грубо и авторитарно ответил ему отказом. После этого случая многие поняли, что только сам Стиглиц, лично, принимает решение о членстве того или иного фотографа в Photo-Secession. И решение основателя группы никакому обжалованию не подлежит.

Членами клуба стали практически только друзья и любимчики основателя и бессменного председателя Стиглица: Кларенс Уайт, Эдвард Стейхен, Фредерик Холанд Дэй, Гертруда Кайзебир, Франк Юджин. Позже в группу был принят Элвин Лэнгдон Кобюрн. Вскоре у Photo-Secession появился и свой печатный орган – журнал «Camera Work». Он издавался 14 лет.

1905 год ознаменован для Альфреда Стиглица тем, что он основал «Маленькую галерею Photo-Secession» («Little Galleries of the Photo-Secession »). Правда известна она стала под другим названием – «Галерея 291», так как располагалась на Пятой авеню в доме номер 291. На стенах этой галереи стали появляться не только фотографии, но и работы современных художников: Сезанна, Ренуара. Матисса, Мане, Родена, Пикассо, Брака... Но успех этим выставкам сопутствовал не всегда. Суровы были не только критики, но и простая публика. Прошедшая в 1908 году выставка Матисса подверглась не только разгрому со стороны искусствоведов, но и вызвала протест друзей Стиглица из «Camera Club». Обида мастера была настолько серьезной, что он покинул ряды группы и больше никогда в нее не возвращался.

Полным крахом закончилась и выставка-продажа работ Пикассо в 1911 году. Позже Стиглиц с сокрушением вспоминал, что он продал всего один рисунок художника, сделанный им, когда он был двенадцатилетним мальчиком. Да и то эту покупку совершил сам Стиглиц. «Когда я возвращал Пикассо его непроданные работы, мне было очень стыдно перед мастером – вспоминал потом галерист. – В продаже они были по 20-30 долларов за штуку. Всю выставленную коллекцию можно было приобрести за пару тысяч долларов. Потом эти работы были предложены директору музея Метрополитен. И он ничего примечательного в работах Пикассо не увидел. Сказал: такие безумные веши Америкой приняты не будут никогда». Тем не менее, «Little Galleries of the Photo-Secession» пользовалась большим успехом у творческой молодежи Америки. Осенью 1908 года в галерее прошла выставка рисунков Родена. Джорджия О'Киф, бывшая в те годы студенткой Колумбийского колледжа, впоследствии ставшая известной в США художницей и женой Альфреда Стиглица , вспоминала, что их преподаватели рекомендовали своим студентам сходить на эту выставку «на всякий случай» - а вдруг в этом есть что-то. А возможно – и нет ничего. Но пропустить это нельзя. «Организатором этой выставки - позже писала она – был странный сердитый человека. которого я обходила стороной. Его волосы, брови и усы росли в разные стороны и стояли торчком. Но рисунки Родена меня поразили не только своей откровенностью, но и тем, что были сделаны совсем не так, как нас учили».

Спустя несколько лет после выставки Родена Альфред Стиглиц выставил работы самой Джорджии. Причем, безо всякого разрешения с её стороны. Возмущенная молодая художница очень скоро прибыла в студию и прямо спросила Стиглица: «Кто вам разрешил выставить мои работы?». «Никто» – совершенно спокойно и невозмутительно ответил ей Стиглиц, надевая пенсне. Дальше диалог происходил примерно так:

- Я автор этих работ, Джорджия О'Киф, и требую сейчас же снять мои работы с этих стен.

- А вы не сможете этого сделать, так же, как не сможете умертвить собственного ребенка.

- Тем не менее, я требую этого – воскликнула Джорджия и тут же неожиданно рассмеялась.

- В таком случае, я требую ленча – парировал Альфред и улыбнулся.

Именно эта встреча послужила началом их дружбы, сотрудничества и любви, продолжавшейся до самой кончины Альфреда Стиглица. Вскоре после выставки Джорджии жена Стиглица Эмелина застала Альфреда в момент, когда он фотографировал свою возлюбленную обнаженной, и выгнала творцов прекрасного на улицу. После этого случая супруги Стиглиц расстались навсегда. Но, с потерей Эммелины, которую не очень то и любил, Альфред потерял и её состояние, благодаря которому он, в общем то, и финансировал в основном все свои многочисленные проекты. В 1917 году прекратила существование и любимое детище Стиглица - «Little Galleries of the Photo-Secession ». Конечно, Альфред не стал нищим, но, тем не менее, поддерживать художников финансово он уже не мог. «Это очень хорошо – сказала потом Джорджия – голодные художники лучше пишут»

Официально Альфред и Джорджия узаконили свой брак в 1924 году. Но, тем не менее, огромная разница в возрасте между супругами - 24 года! – не могла не отразиться на их дальнейших взаимоотношениях. Молодая, красивая, дерзкая и талантливая О'Киф пользовалась популярностью в обществе и то и дело влюблялась в учеников своего мужа. Первым её возлюбленным в ту пору стал начинающий талантливый фотограф Пол Стренд, который был всего лишь на три года моложе самой Джорджии. После Пола она полюбила Анселя Адамса, американского фотографа-пейзажиста, .который в ту пору был как раз на пике своей популярности. Джорджия О'Киф вела бурную жизнь. Она общалась и жила с кем хотела, куда угодно могла уехать. Но неизменно возвращалась к своему мужу – Альфреду Стиглицу. Самым скандальным, пожалуй, стоит назвать роман Джорджии с женой Пола Стренда, который случился в конце двадцатых годов. Что интересно, жена Стренда и сама несколько лет назад была любовницей Стиглица. Во всех этих взаимоотношениях Стиглица, его жен, любовниц, друзей и учеников разобраться очень сложно. Да и ни к чему. Тем не менее, еще об одном событии из личной жизни Альфреда Стиглица рассказать стоит. В 1927 году он познакомился с Дороти Норман, которая стала его ученицей и одновременно моделью. Дороти тогда было всего 22 года. Потом она написала книгу о своем учителе. В начале знакомства с Норман у степенного маэстро фотографии интерес к жизни и к творчеству вспыхнул с новой силой. Он опять взял в руки фотоаппарат, опять не расставался с ним целыми днями, фотографируя не только прекрасное тело своей молодой возлюбленной, но и город. По улицам, как в молодости, с фотоаппаратом он уже, конечно, не бегал. Городские пейзажи Альфред запечатлевал из окна своего дома или мастерской. Многие искусствоведы, исследователи творчества Стиглица, считают, что работы, созданные фотохудожником в этот период, намного выразительнее и ярче работ его молодости.

Официальная супруга Стиглица, Джорджии О'Киф, разлуку с мужем переживала достаточно тяжело. Но, тем не менее, в этом случае она повела себя намного умнее его первой жены. Джорджия просто уехала, предпочла переждать беснование Альфреда. Но потом она, конечно же, вернулась, но уже выставила мужу свои условия. Творческая сторона жизни Альфреда Стиглица в двадцатые-тридцатые годы прошлого века была успешной и плодотворной. Он был заслуженно популярен во всем мире, по-прежнему много фотографировал, его работы публиковались в книгах и альбомах, украшали обложки известных журналов, присутствие работ Стиглица на выставках делали эти выставки престижными. Знаменитый американский фотохудожник стал первым из представителей своей профессии, работы которого стали иметь музейный статус. Но, тем не менее, после того как была закрыта «Little Galleries of the Photo-Secession», у Стиглица возникли проблемы с продвижением своих произведений и работ друзей-художников и учеников. В 1925 году, в декабре, он открывает свою новую галерею, которой дал название «Intimate». За небольшие размеры сам мастер называл её «комнатой». Тем не менее, всего за четыре года, которые она просуществовала, стены «Intimate» видели не один десяток выставок, которые стали весьма популярными. Собравшись с силами, уже пожилой галерист в начале 1930 года открывает новую галерею «An American Place». Она стала последней и существовала до конца жизни мастера.

Энциклопедия «Британика» пишет. Что Альфред Стиглиц «почти в одиночку втолкнул свою страну в мир искусства 20 века». Делал это он достаточно жестко, с теми, кто осмеливался ему перечить, Стиглиц жестоко расправлялся. Не было у него поблажек даже для своих любимчиков. Например, он очень крепко осудил Эдварда Стейхена, который, по мнению Стиглица, предал искусство ради коммерции. Впрочем, и сам Стиглиц очень страдал от своего жесткого и тяжелого характера. Но поделать с собой не мог ничего. Внучка фотографа, Сью Дэвидсон Лоув, написала о своем именитом деде книгу «Стиглиц: Воспоминания/Биография» («Stieglitz: A Memoir/Biography»). В ней онарассказывала, что Альфред не мог примириться с тем, что многие ученики оставляют его, ищут свой путь и в искусстве, и в творчестве. Он считал это предательством с их стороны. «Это было драмой всей его жизни – пишет Сью Дэвидсон Лоув, - Он был страшный собственник. Не отдал себе в этом отчета». Стиглиц умудрился поссориться даже со своими лучшими друзьями. Один из них, Пол Стренд, писал впоследствии, что день, в который он вошел в «Галерею 291», стал одним из самых судьбоносных в его жизни, но день, когда он покинул «An American Place», Пол считает не менее значимым: «Я как будто вышел на свежий воздух, освободился от всего того, что стало – по крайней мере, для меня – второстепенным, безнравственным, лишенным смысла» - пишет он в своих воспоминаниях. Но за свою неуживчивость, крутость характера, суровый нрав, в конце жизни привыкший командовать Альфред Стиглиц был наказан практически полной физической зависимостью от своей жены. В 1938 году у престарелого маэстро фотографии случился тяжелый сердечный приступ, а потом и еще несколько. Каждый из этих ударов судьбы делал Стиглица всё слабее и слабее. Джорджия умело воспользоваласьситуацией, быстро перехватив бразды правления над мужем. Об этом периоде жизни Стиглица пишет в своей книге «О'Киф и Стиглиц: Американский роман» («O'Keeffe and Stieglitz: An American Romance»), Бенита Айслер. Она рассказывает, что Джорджия арендовала пентхауз, все комнаты в нем покрасила белым, на эти белые стены повесила только свои работы и запретила занавешивать окна шторами. Консьержу она написала список гостей, которых можно пускать в дом. И строго-настрого запретила открывать дверь лишь одной женщине – Дороти Норман. Альфред не мог возражать жене - он был уже слишком слаб. Его переполняли гнев и горечь от ее командования в доме и над ним самим. Во время ее отъездов Стиглиц впадал в страшную депрессию. Невыносимой для него была и полная финансовая зависимость от Джорджии. «Когда бы я не позвонил Альфреду – рассказывал Клод Брагдон – он всегда был в страшном унынии и говорил, что желает умереть». Во время очередного отъезда Джорджии летом 1946 года у Альфреда Стиглица случился очередной приступ. Для знаменитого галериста и мастера фотографии он стал последним. Вернувшись в город, супруга сразу же поспешила к мужу в госпиталь. У его кровати она застала Дороти Норман. Альфред был еще жив, но сознание покинуло его. Общая беда не примирила двух женщин. О'Киф грубо вытолкала Норман из палаты, и последние часы у постели умирающего мужа провела одна.

Умер Альфред Стиглиц, так и не придя в сознание, 13 июля 1946 года. Как и завещал, сам Стиглиц, Джорджия кремировала его тело, а прах увезла на озеро Джордж, что недалеко от Нью-Йорка. Именно в этих местах прошел их медовый месяц. О том, где покоится прах Альфреда, Джорджия так никому и не рассказала. Только лишь сообщила, что положила его там, где он сможет слышать озеро. Несколько лет после смерти своего знаменитого мужа Джорджия разбирала и приводила в порядок его архивы. Позже в крупные музеи и библиотеки США она передала почти всё его наследие – а это более трех тысяч снимков и около пятидесяти тысяч писем.